– А зачем нам Защитник?

Все заколебались.

– Воды нам уже не нужно. Ракету, вероятно, удастся отремонтировать за неделю. Ну, скажем, за десять дней. Атомные синтезаторы запустим в ближайшие часы. Я не думаю, что это будет колпак. Вероятнее, высокая стена. Преграда, непреодолимая для них, поэтому они считают, что и для нас тоже. Синтезаторы обеспечат нас продовольствием. Нам от них ничего не нужно, а они… пожалуй, они не могли показать нагляднее, что не желают иметь с нами дела…

Товарищи слушали его нахмурившись. Инженер осмотрелся. Зеркальные острия уже доходили ему до колен. Они сплетались. Срастались. Шелест теперь стал таким громким, как будто из-под почвы вырывалось гудение сотен невидимых ульев. Синие корни на дне ямы набрякли, стали толстыми, почти как стволы.

– У меня к тебе просьба: приведи сюда двутела, – неожиданно сказал Координатор.

Доктор посмотрел на него, думая, что ослышался:

– Сейчас? Сюда? Зачем?

– Не знаю. То есть… я хотел бы, чтобы ты его привел. Хорошо?

Доктор кивнул и ушел. Остальные молча стояли под солнцем. Показался Доктор. Голый гигант с трудом выполз за ним из туннеля и перепрыгнул через земляной вал. Он казался оживленным и как будто довольным: держался рядом с Доктором и тихонько булькал. Вдруг его плоское личико застыло, голубой глаз неподвижно смотрел вперед. Он засопел. Повернулся всем корпусом. Пронзительно захныкал. Большими прыжками приблизился к зеркальному заграждению, словно хотел на него броситься, неуклюже подпрыгивая, помчался вдоль него, обежал кругом все кольцо, непрерывно постанывая, издавая странный скрипучий кашель, подбежал к Доктору, начал щипать узловатыми пальчиками комбинезон у него на груди, скреб эластичный материал, заглядывал ему в глаза. С него лил пот, он толкнул Доктора, отпрыгнул, вернулся, вдруг еще раз огляделся, втянул с неприятным звуком малый торс в сумку большого и бросился в черное отверстие туннеля.

Еще секунду люди видели его сплюснутые дергающиеся ступни, когда он вползал внутрь. Довольно долго все молчали.

– Ты ожидал этого? – спросил Доктор Координатора.

– Нет… не знаю. Правда. Я только думал, что… возможно, это ему знакомо. Я ожидал какой-то реакции. Скажем, непонятной нам. Такой – нет…

– Значит ли это, что она понятна? – проворчал Физик.

– В определенном смысле да, – ответил Доктор. – Он это знает. Или по крайней мере знает что-то аналогичное – и боится. Для него это какое-то страшное, наверно, смертельно опасное явление.

– Экзекуция… modo Эдем? – тихо подсказал Химик.

– Не знаю. Во всяком случае, это бы означало, что они используют такие живые стены не только против космических пришельцев. Впрочем, стены можно сажать и без артиллерии.

– А может, он боится всего, что блестит? – сказал Физик. – Простая ассоциация. Это объяснило бы также историю с тем зеркальным поясом.

– Нет, я показывал ему зеркало, и он не только не испугался, но даже не заинтересовался им, – сказал Доктор.

– Выходит, его нельзя считать ни таким уж глупым, ни недоразвитым, – бросил Физик.

Он стоял у стеклянистого заграждения, доходившего ему до пояса.

– Пуганая ворона куста боится.

– Слушайте, – сказал Координатор. – Все наши рассуждения беспредметны. Мы в тупике. Что делать дальше? Ремонт ремонтом – это понятно само собой, но я бы хотел…

– Новая экспедиция? – подсказал Доктор.

Инженер невесело улыбнулся:

– Да? Я всегда с тобой. Куда? В город?

– Это наверняка означало бы столкновение, – быстро сказал Доктор. – Иначе как в Защитнике нам не пройти. А на том уровне цивилизации, которого мы общими усилиями сумели достичь, имея под рукой излучатель антипротонов, оглянуться не успеешь, как начнешь стрелять. Мы должны избежать драки любой ценой. Война – худший способ сбора информации о чужой культуре.

– Я вовсе не думал о войне, – ответил Координатор. – Защитник – отличное убежище, он ведь так много может выдержать. Все как будто указывает на то, что население Эдема четко разделено на слои и что с тем слоем, который предпринимает разумные действия, мы до сих пор не можем установить контакта. Я понимаю, что экспедицию в сторону города они воспримут как ответный удар. Но осталось еще не изученным западное направление. Двоих людей абсолютно достаточно для обслуживания машины, остальные могут остаться и работать в ракете.

– Ты и Инженер?

– Не обязательно. Можешь поехать с Генрихом, если хочешь.

– В таком случае нужен третий, кто-нибудь, кто знаком с Защитником, – сказал Инженер.

– Кто хочет ехать?

Хотели все. Координатор невольно улыбнулся.

– Едва прекращается артиллерийский огонь, как их начинает сжигать огонь любопытства, – продекламировал он.

– Ну, едем, – объявил Инженер. – Доктор, конечно, хочет быть с нами как олицетворение разума и благородства. Великолепно. Хорошо, что ты остаешься, – сказал он Координатору. – Ты знаешь очередность работ. Лучше всего сразу же приставить Черного к одному грузовому автомату, но не начинайте копать под ракетой, пока мы не вернемся. Я хотел бы еще раз проверить статические расчеты.

– Как олицетворение разума я хотел бы спросить, какова цель этой экспедиции, – заговорил Доктор. – Выходя на дорогу, мы вступаем в фазу конфликта, хотим мы этого или нет.

– У тебя есть другие предложения? – спросил Инженер.

Вокруг тихо, почти мелодично шумела растущая живая изгородь. Скоро она должна была подняться выше человеческих голов. Солнце разбрызгивалось белыми и радужными искрами в ее жилистых переплетениях.

– У меня нет никаких, – признался Доктор. – События непрерывно опережают нас, и до сих пор все заранее составленные планы подводили. Может, самым благоразумным было бы воздержаться от всяких прогулок. Через несколько дней ракета будет готова к полету; облетая планету на малой высоте, мы, возможно, узнаем больше, чем сейчас. И без риска…

– Ты и сам в это не веришь, – возразил Инженер. – Если мы не можем ничего узнать, изучая все вблизи, что нам даст полет на заатмосферной высоте? А благоразумие… Боже мой… Если бы люди были благоразумны, мы бы здесь никогда не оказались. Что благоразумного в ракетах, которые летят к звездам?

– Демагогия, – проворчал Доктор. – Я знал, что мне вас не убедить, – добавил он и медленно пошел вдоль стеклянистой преграды.

Остальные вернулись к ракете.

– Не рассчитывай на сенсационные открытия; я полагаю, что на западе тянется такая же равнина, как и здесь, – сказал Координатор Инженеру.

– Откуда ты знаешь?

– Мы не могли упасть как раз в центре пустынного пятна. На севере – завод, на востоке – город, на юге – возвышенность с «поселком» в котловине; вероятнее всего, мы сидим на краю пустынного языка, который расширяется к западу.

– Возможно. Увидим.

Глава десятая

В начале пятого крышка грузового люка дрогнула и медленно опустилась вниз, как челюсть акулы. Она застыла в воздухе наклонным помостом; ее край повис в метре от поверхности.

Люди стояли по обе стороны люка, задрав головы. В зияющем отверстии сначала показались широко расставленные гусеницы; с нарастающим урчанием они двинулись вперед, как будто огромная машина хотела прыгнуть в воздух. Еще мгновение было видно серо-желтое днище – внезапно гигант качнулся, резко наклонился вперед, ударил обеими гусеницами по свисающей крышке – она загудела, – съехал по ней вниз, переполз метровый зазор, поймал передними траками гусениц грунт, рванул его, какую-то долю секунды казалось, что обе медленно перемалывающие почву ленты профилированных пластин остановятся, но Защитник дернулся и, подняв свой приплюснутый лоб, проехал несколько метров по ровному грунту и замер с певучим урчанием.

– Ну а теперь, друзья, – Инженер высунул голову из маленького заднего люка, – прячьтесь в ракету – будет жарко. И не высовывайтесь этак с полчасика. А еще лучше сначала пошлите Черного, пусть замерит остаточную радиоактивность.